Так НЕ ХОДЯТ в поход, или ХИБИНЫ-96

Повествование основано на реальных событиях

Мысль написать эту историю возникла после короткого разговора в аське. antonio_1507 – это я, Антон Коновалов.embol-sy – Лёха Немчинов.

Я в Рязани, Лёха – на окраине Тульской губернии. Встречаемся редко, но общаемся регулярно.

antonio_1507 (10:28:14 31/03/2011)
Ромашков с нами в Хибины ходил?
embol-sy (10:28:32 31/03/2011)

Нет.
antonio_1507 (10:30:09 31/03/2011)
И как звали девочек?
embol-sy (10:31:21 31/03/2011)
Беленькая - Светка.
Лёхину - не помню.
Галочка!!! Во.
antonio_1507 (10:32:25 31/03/2011)
Галя. А чёрненькую?
embol-sy (10:32:44 31/03/2011)
Блин, не помню! Не могу никак вспомнить

antonio_1507 (10:34:04 31/03/2011)
У Толстовича спрошу, он трезвый был

embol-sy (10:41:53 31/03/2011)
Вся надежда на Толстовича. Лучше ты его спрашивай. Он меня и так "писателем" обозвал.  Сука!

antonio_1507 (10:42:37 31/03/2011)
Вот покуролесили тогда! Саяны, Алтай помню, а Хибины - тока пьянки

embol-sy (10:42:52 31/03/2011)
И я.
Как по косе под дождём шли, помнишь?
Я плохо...
Кой чёрт нас туда понёс?

antonio_1507 (10:44:19 31/03/2011)
По какой косе? Где водозабор? С пивом?
embol-sy (10:44:26 31/03/2011)
Ну, да.
antonio_1507 (10:45:15 31/03/2011)
Это помню. Все пьянки помню
А скока мы спирта на рыло брали?
embol-sy (10:46:46 31/03/2011)
Не помню. Я, кажется, солдатскую флягу, 96%.
Кто-то ещё брал спирт. Не помню - кто...
Пили, кажется, только мы с тобой. Толстович чуть-чуть.
Остальные не в счёт. Начали в Москве, в дворике...
... или в электричке?
Не! В электричке...
В тамбуре, из горла.
Бормотуха какая-то была...

Мы уже были взрослыми женатыми людьми. Но тяга к походам не прошла. И как-то весной 1996 года Лёха предложил сходить в Хибины. Чисто мужской группой. Компактной. Чисто отдохнуть. Так бы оно и было, но неожиданно, месяца за полтора до похода, Толстович заявил, что набрал группу молодёжи – мальчика и двух девочек. До кучи мой брат вручил нам под мою опеку свою девушку. Получилась разношерстная группа: 3 довольно ещё молодых «динозавра» и 4 чайника преимущественно женского пола.

Знакомилась группа у меня дома где-то за месяц до отъезда. Распределили, что и кто покупает из еды (благо, с едой в те годы уже стало неплохо, и достать можно было практически всё). Обсудили личное и общественное снаряжение. В кои-то веки карта у нас была нормальная. Напечатанная в типографии! Понятная даже школьнику! Не то, что наши перерисованные. Памятуя, что в любом отдалённом районе лучшая валюта – водка, решили взять с собой спирт. Как-никак, а мы с Лёхой работали в больницах, и спирт достать было в разы дешевле покупной водки. Под это дело Толстович мне даже солдатскую флягу подарил, мятую и облезлую, но зато целую и вместительную. Я её на радостях сразу выкрасил голубой эмалью (другого цвета не было, а голубой краски у меня было навалом после того, как довелось поработать в агитаторах за Ельцина). Но дело не в краске, и не столько во фляге. В общем, свою группу мы увидели. Девчонки, как девчонки. Только нам-то с Лёхой хотелось идти в чисто мужской поход! После того, как группа ушла, сходили мы с Лёхой в близлежащий киоск, купили бутылку водки (а то и две), и обсудили ситуацию. Как ни крути, а идти приходилось с молодыми девчонками. Поматерили мы Толстовича, неласково прошлись по женскому полу, допили водку и разошлись.

Августовским утром я приехал на вокзал Рязань-1. Погода стояла замечательная, приехал я рановато, так что лучшим вариантом  дождаться группу было - зайти в ближайшую пивнушку. После двух кружек пива подошёл Толстович. Выпили ещё по кружке, и пошли на вокзал. Группа почти собралась. Последним подъехал Немчинов.

Трястись 4 часа в электричке до Москвы в обществе малознакомой группы – нудное занятие.  Хорошо, что Немчинов догадался взять с собой на дорожку две бутылки «Анапы». Засели с ним в тамбуре (в то время там можно было курить). Пойло, подобное «Анапе», залпом пить не в кайф, да мы никуда и не спешили, так что двух бутылок нам аккурат хватило до самой Москвы.

В Москве сразу пошли на вокзал. Не помню, на какой. То ли Ярославский, то ли Ленинградский, всё равно они бок о бок. До Мурманского поезда было ещё несколько часов, так что мы с Лёхой первыми пошли обедать в город (остальные сидели на вещах). Взяли с собой молодого Пашку.

- Паш, ты водку пьёшь?

- Пью, - скромно ответил Паша.

- Ну, тогда пошли с нами обедать.

Про водку мы не шутили. Зашли в продуктовый магазин. Купили какой-то колбасы, хлеба, горчицы и пару бутылок водки (в расчёте на «пьющего» Пашку). Разместились в скверике на лавочке. Бутылки, конечно, не афишировали, но и прятаться не прятались – эх, демократичное было время при Ельцине! С одноразовыми стаканчиками почему-то в тот день был напряг, поэтому пили из горла. Озадачил Паша, пригубивший бутылку пару раз и больше пить не захотевший. Ну и фиг с ним, нам же больше достанется!

- А чё ты на равных скидывался, раз водку почти не пьёшь?

- Ну, я, типа, проставиться хотел, за то, что с собой взяли…

Под колбасу и горчицу бутылка ушла легко. Вторую оставили на потом. Мы ведь пообедали, а ребята на вокзале тоже не прочь погулять и покушать!

Вернулись на вокзал, отпустили остальных на обед, сами сели на вещах. Потихоньку добили вторую бутылку. Захотелось сигарилл (маленькие такие сигары, Café Crème называются). Когда вернулся с сигариллами и бутылкой водки, группа уже вся собралась. Пора было садиться в поезд «Москва – Мурманск».

Каждый добропорядочный пассажир берёт с собой обязательный продуктовый минимум: курица, колбаса, яйца, огурцы-помидоры и т.п. Если вместе едут семь человек, стол получается ого-го! Хорошо, что я успел на вокзале купить бутылку водки, под такую закуску грех не выпить! Правда, из-за обилия еды водка ушла как-то незаметно, лишь раззадорив наш с Лёхой алкогольный азарт.

embol-sy (11:21:39 31/03/2011)
Помню, что пить пошли в вагон-ресторан... Пили... Цены не понравились... Я возбухать стал... Выкинули нас оттуда... Тут мы с тобой осознали складывающийся финансовый кризис и сверху наложили спирт... Потом ты с полки ёб…ся. Я в отрубе был... Ребята поднимали... Или на полу ты спать продолжал... Не помню точно...
Зачем туда пошли - не помню... Винища была куча!
А! Отпуск обмыть по-людски! Обмыли... 

Так как народ наш алкогольный пыл не поддержал, пошли с Лёхой в вагон-ресторан. С нами увязалась Галочка. И слава Богу, потому что при ней мы всё-таки старались вести себя прилично. Сам поход в ресторан плохо помню. Одно могу утверждать точно: рестораны никогда не любил, особенно их недемократичные цены. Правда, спонсором выступал Лёха, так что он и возмутился ценами. Не знаю, что нас так разморило – выпитые в ресторане водка и вино («красного» для букета захотелось), жара или вагонная качка, - но в свой вагон мы вернулись уже на твёрдом автопилоте. Автопилот потребовал залить нанесённые в ресторане обиды, что мы и сделали, раскупорив Лехину флягу со спиртом.

У каждого было своё спальное место. Но я почему-то решил, что спать на третьей (багажной) полке будет гораздо комфортнее. Благодаря алкогольной релаксации совершенно не помню, как с этой третьей полки рухнул вниз, в пространство между нижними полками плацкартного купе. Падение, по-видимому, было довольно шумным: часть посуды со стола лежала около меня, шея, рёбра и ноги были покрыты огромными ссадинами. Но кости были целы! Вот, что значит быть расслабленным! Честь и хвала русской водке! Трезвым я наверняка бы что-нибудь повредил.

Пробуждение было ужасно-неожиданным. Вместо вагонного окна перед глазами «сундуки» нижних полок. Тело ломит, голова гудит, во рту – непонятно какие вкусовые ощущения (но явно не амбре!). Первая мысль: надо на первой же станции купить пивка. В заднем кармане джинсов (спал в них) должен лежать бумажник. Рука шарит по правому карману, по левому… Бумажника нет!

- Ребята! Вы мой бумажник не видели?

Гробовое молчание. Народ вообще не хочет разговаривать ни со мной, ни с Лёхой. Хрен с ними! Не мы их звали в поход, мы хотели чисто мужской компании, а молодёжь нам навязали. Пусть знают, что поход – дело серьёзное!

Тааак, бумажник утерян безвозвратно. Приходится с этим смириться. Вышли с Лёхой в тамбур покурить. Решили раскрутить Толстовича на опохмел.

embol-sy (11:23:12 31/03/2011)

Утром Толстович, гад, похмелиться не давал. Падла! Помню.
Но мы-то всё равно похмелились!
И продолжали пить... В Апатиты прибыли косыми. Изрядно...

- Толстович, дай немного спирту!

В ответ – длинная тирада с множеством эпитетов, означающая одно: похмелиться родная группа нам не даст. Не хорошо, но не критично. После ещё одного перекура Лёха вспоминает, что заныкал вчера чудом недопитую бутылку водки! Всегда удивлялся его способности вспоминать о нужных вещах в самый нужный момент. 200 грамм aqua vitae во истину вдохнули в нас 200 грамм жизни, но явно недостаточно, чтобы стать полноценным членом общества. Надо было где-то что-то найти…В нашем вагоне ехала ещё одна группа туристов, из подмосковной Истры. И у них был свой герой алкогольного фронта. Как и мы, свершивший немало подвигов прошедшей ночью. Но, в отличие от нас с Лёхой, не прошедший ещё стадии релаксации и продолжавший бурно выражать свою любовь к жизни. Группа истринцев безуспешно пыталась его утихомирить. Принятый чуть ранее алкоголь придал мне уверенности и напомнил, что у меня всё-таки медицинское образование, в смысле, что зачатки психологических навыков у меня есть. К тому же собственный опыт пьяных похождений помог мне выработать нужную эмоциональную волну для общения с Игорем. Спустя десять минут беседы по душам подмосковный герой благополучно спал на нижней полке.

В ответ – длинная тирада с множеством эпитетов, означающая одно: похмелиться родная группа нам не даст. Не хорошо, но не критично. После ещё одного перекура Лёха вспоминает, что заныкал вчера чудом недопитую бутылку водки! Всегда удивлялся его способности вспоминать о нужных вещах в самый нужный момент. 200 грамм aqua vitae во истину вдохнули в нас 200 грамм жизни, но явно недостаточно, чтобы стать полноценным членом общества. Надо было где-то что-то найти…

- Антон! Ты волшебник! Мы его больше часа не могли утихомирить. Как нам тебя отблагодарить?- Хм, как бы вам потактичнее сказать? В общем, нам не мешало бы поправить здоровье…

Нередко в нашей жизни происходит совпадение интересов чужих, в общем-то, людей. Группа из Истры была рада избавиться от алкогольных запасов Игоря, да ещё при этом отблагодарить «опытного доктора-психолога», успокоившего их буйного товарища. А мы с Лёхой нашли так необходимое нам лекарство – две бутылки чистейшей водки знаменитого завода «Кристалл». 

Когда мозги заработали на привычном уровне трезвого человека, было принято решение: мы с Лёхой выходим в Апатитах, без вещей, а группа проезжает один перегон до станции Хибины (докуда были куплены билеты), где и ждёт нас. Мне же предстояло зайти в Апатитах на почту и отослать телеграмму брату с просьбой выслать денег до востребования к нашему возвращению с маршрута. А Лёха, как настоящий друг, не мог отпустить меня одного.

Апатиты встретили нас холодным дождём, слегка пробудившим наши хмельные головы. Почтамт находился в 10 минутах от вокзала, так что телеграмму мы отправили быстро. Предстояло продвигаться к станции Хибины. Мы вернулись на вокзал. Вышли на пути. Посмотрели на уходящую вдаль линию бесконечных рельсов и шпал. Перспектива идти по шпалам ничуть не радовала. Решили спросить у аборигенов ближайший обходной путь до станции. Все без исключения опрашиваемые показывали в одну сторону, на 90 градусов уходящую от железнодорожных путей:

- Вам надо пройти пару километров по асфальту, потом свернёте по грунтовке направо, там и станция.

Ну, если каждый встречный показывает в одну сторону, значит, нам именно туда и идти. На выходе из города Лёха вынул свой бумажник, пару минут высчитывал свои финансовые возможности и, наконец, двинулся в сторону придорожного киоска:

- Тони, ты какую «Балтику» любишь?

- Обычно «шестёрку», но сейчас что-то «тройку» хочется.

- Четыре бутылки «Балтики-тройки», пожалуйста! – произнёс Лёха и сунул деньги в окошко.

Холодный дождь, холодное пиво – идти было легко и приятно. Спустя час мы вышли на станцию. Станцию водозабора. Железнодорожными путями даже не пахло! И спросить, где находится станция Хибины, было не у кого. С досады плюнув и помочившись в водозабор, мы допили пиво и решили рассуждать трезво. Далеко уйти от путей мы не могли. Примерное направление до них мы представляем. Правда, никакой тропинки в ту сторону не видно, но лес не кажется непроходимым. Пройдя на другую сторону водозабора, встретили подобие охранника. Мужик лет пятидесяти явно коротал ночь в обществе не одной бутылки водки.

- Ребята, вы чего здесь делаете? Здесь охранная территория, посторонним гулять не положено!

- Да мы, это, типа заблудились. Станцию Хибины ищем…

- Ну, это другое дело. До станции здесь недалеко. Водку пьёте?

- Дурацкий вопрос! Конечно, пьём!!!

- Тогда пошли ко мне. У меня график два через два, сижу один, водки много, а пить приходится в одиночку. Не алкаш ведь я, чтоб в одну харю давиться!

Ну как не помочь русскому человеку в святом начинании…

Спустя пару часов мы вышли на железную дорогу. Последний километр мы шли по шпалам мимо домов с приусадебными участками. Начало августа, а стебли картошки будто совсем недавно появились из грунта. Велки капусты размером с теннисный мяч. Как объяснили аборигены, овощи у них всходят поздно из-за холодного климата, но быстро набирают в весе по причине белых ночей (круглосуточного дня).

Группа ждала нас на перроне железнодорожной станции, оставив нам нашу порцию обеда. Есть не хотелось. Выпили с Лёхой по кружке чая. И группа, наконец, вышла на маршрут. Пройти предстояло совсем немного. Через пару ходок мы остановились на уютной полянке, на берегу небольшой речушки с кристально-чистой водой. Поставили палатки, развели костёр, развесили сушиться вещи, начали готовить ужин. В Лёхе проснулся руководитель. Он огласил ближайшие планы на завтра: идём в радиалку, но хотя бы одного человека нужно оставить сторожить лагерь. Оставаться никому не хотелось, стала разгораться горячая дискуссия, но Лёха волевым решением определил – «утро вечера мудренее!»

Толстович перед походом купил новую палатку. Очень просторную. И предложил спать всем в ней. Но мы с Лёхой остались верны своей самодельной капроновой палатке, прошедшей с нами не один поход:

- Мы привыкли курить в палатке, так что лучше мы отдельно от вас.

Неожиданно спать к нам напросился молодой Пашка:

- Я лучше с мужиками.

- Но мы ведь курим!

- Ничего, как-нибудь переживу. С мужиками интереснее. (Интерес его улетучился на следующее утро, когда мы с Лёхой, как обычно, закурили в палатке. Пашка сразу перебрался к Толстовичу).

Народ стал расползаться по палаткам. Но мне спать не хотелось, решил посидеть ещё немного у костра. Наверное, всему виной белые ночи, мой организм ещё не привык засыпать при дневном свете. Подошла девочка Валя:

- Скучаешь?

- Да нет. Люблю на костёр смотреть, - пробурчал я в ответ.

- Выпить хочешь?

Неожиданное предложение! Но отказываться грех:

- А у тебя есть?

Валя достала из-под штормовки флягу:

- Это спирт, чистый. Развести бы.

- На фига? Лучше потом запить. Наливай!

Через полчаса потянуло на приключения:

- Валь, пошли, на хребет залезем.

И мы полезли в гору. Без альпенштоков, в кедах. Падали (камни были влажными), останавливались, делали глоток спирта и шли дальше вверх… На стоянку спустились только под утро.

Утром проснулся от рёва мастодонта-Лёхи:

- Вашу мать!!! Вы где всю ночь шлялись?!! Ладно, девчонка, но ты, Тони, должен ведь понимать, что опасно! Пили?

- Неа…

- А что перегаром воняет от обоих? Даже я чую! Короче, мы в радиалку, вы оба остаётесь в лагере!

- Но…

- Никаких но!!!

Спорить с разъярённым руководителем бессмысленно. Группа ушла в горы, а мы забились в свои палатки и посвятили день сну. Обиды никакой не было, свою радиалку мы сделали ночью.

На следующий день по крупному курумнику поднялись к перевалу Ферсмана. Седловина перевала была довольно просторная и ровная. Но тропа с другой стороны оказалась довольно опасной. Крутой спуск, отвесные скалы, очень узкая полка «тропы», местами покрытая льдом… Наших 30 метров верёвки явно не хватало, чтобы сделать страховочные перила. На наше счастье перед нами на перевал вышла так знакомая мне по поезду группа из Истры. И перила они уже навесили!

- Привет, ребята! Можно воспользоваться вашими верёвками?

- Без проблем!

Начали спускаться. Лёха стоял в самом опасном месте на подстраховке.

Мои рабочие ботинки для горячих цехов хорошо держали на мокрых камнях, но совершенно не были приспособлены для хождения по льду. Прошёл Лёху. Впереди была ледяная полка. Решил попижонить и преодолеть опасный участок в два прыжка. Правая нога прочно врубилась в снег, левая опустилась на лёд… К перилам я не был пристёгнут (лень было надевать обвязку) и я полетел вниз!!! Каким-то чудом я ухватился за страховочный фал и, в итоге, повис в 5 метрах под полкой и в 20 метрах над острыми камнями. Локтями удалось врубиться в тонкую корку льда. Сколько я смогу так провисеть? Минуту, две, пять? Лёха попытался вытащить меня, но это оказалось ему не под силу. Помочь ему из наших никто не мог, слишком узкая была полка. Я посмотрел вниз и стал прикидывать, как лучше упасть: расцепить руки и опуститься на ноги или оттолкнуться ногами и приземлиться спиной на рюкзак? Первый вариант грозил множественными переломами обеих ног и вколоченным переломом позвоночника. Второй давал какую-то надежду на благоприятный исход, но также грозил переломом позвоночника (смотря на какой камень упаду). Выбрал второй сценарий и стал готовиться к «прыжку»…

- Антон сорвался!!! – раздался слева крик кого-то из истринцев.

Я посмотрел в их сторону. На помощь Лёхе бежал Игорь с парой своих товарищей. Отстранили Лёху и в три рывка вытащили меня из пропасти…

Пока наша группа проходила опасный участок, я сидел с истринцами. Только сейчас пришло осознание опасности. Я ведь был в секунде от смерти!!! Меня била крупная дрожь. Кто-то протянул кружку с чаем. Я не смог сделать и глотка - руки дрожали, кружка плясала в руках и никак не могла приблизиться ко рту.

- Что вы его чаем пичкаете? Ему сейчас водки надо, чтобы стресс снять! – прозвучала трезвая мысль и откуда-то появилась фляга со спиртом…

Вечером, на стоянке, разгорелась дискуссия. По неписанному туристическому закону полагалось обмыть чудесное спасение товарища. Плюс к тому, у половины группы сегодня был первый в жизни пройденный перевал. Что тоже полагалось обмыть. Мы с Лёхой настаивали, что законы следует соблюдать. Группа хотела эти законы отменить:

- Антон уже на перевале водки махнул!

- Какой, на хрен, водки? Две кружки чаю! Истринцев спросите, вон их стоянка!

К истринцам не пошли, но спирт давать группа не хотела. Пришлось Лёхе на правах руководителя принять волевое решение: моё спасение не обмывать (и так хорошо, что жив остался!), но первый в жизни перевал для новичков обмыть следует. По традиции спирт наливали в наконечник альпенштока. В этот вечер пили все. Немного.

На следующий день Толстович с молодёжью отправился в радиалку. В лагере остались я, Лёха и Галочка – нам предстояло идти в радиалку на следующий день. Лёха на пару минут отлучился к истринцам. Возвращается возбуждённый:

- Они в радиалку вверх по Ферсману собираются! Я договорился, меня с собой берут!

Ну, раз есть желание у человека, почему не сходить? Лёха ушёл. Я же решил заняться по хозяйству. Первым делом искупался в горной реке – бодрящие впечатления! Затем положил в эту же реку стираться штаны. Вообще, стирка в горной реке уникальна. Не нужно никакого моющего средства. Положил одежду в воду, придавил камнем, чтоб не унесло течением, и забыл про бельё минут на сорок. Затем вынул, отжал, просушил – всё! Бельё постирано! Без обмана.

В общем, положил стираться штаны, вернулся в лагерь, сел покурить. Не успел выкурить сигарету, возвращается Лёха. Злой, как чёрт!

- Мать твою! Я ещё утром, когда с ними договаривался, понял, что они меня с собой брать не хотят. Уж лучше бы сразу сказали, что я им не в кайф, чем так…

- Как – так?

- Ну, они так втопили! На второй космической! Я за ними еле успевал. Два километра почти бегом! Присели покурить, я им: «Чё вы так рвёте?»  «Мы так всегда ходим», - говорят. Ну и хрен с ними. Пошёл я обратно. Смотрю им вслед, а они уже вполне нормальным темпом пошли, суки! В общем, разозлился я на них. Спирт остался?

- А у тебя?

- Мой вчера допили.

- Ладно, у меня ещё есть.

- Ну, тогда давай. Нервы успокоить…

Район Хибин хоть и «перенаселён» туристическим сбродом, но живность в нём продолжает водиться. Живность, конечно, крайне запуганная. Следы лося видели регулярно, но живьём – ни разу. Зато куропаток! У них как раз подрос молодняк, ещё неумеющий летать. А нам так хотелось свежего мяса!

В общем, в один из дней, возвращаюсь с радиалки, наткнулись мы на выводок куропаток. Решили забить хоть одну. Я загнал одного почти взрослого птенца на Лёху, и он одним точным ударом альпенштока лишил его жизни. В принципе, как первобытные люди. Никаких ружей или капканов.

Вечером ощипали птичку и сварили её с кашей. Мяса было хоть и немного, но вкус каши от него заметно улучшился. Правда, девочки кушать кашу отказались.

- Как вы могли убить птенца!? Вы как варвары!!! Сами ешьте свою кашу!

Только Валя съела свою порцию. Вечером она заглянула в нашу мужскую палатку:

- Не обижайтесь на девчонок.

- Да мы и не обижаемся. Нам же больше досталось.

- Каша и правда вкуснее стала. Я тут спирт принесла. Давайте помянем птенчика…

В одной из радиалок встретили группу из Винницы. Разговорились. Общие взгляды на больные для туристов той поры темы: ходить стало практически некуда, цены до Алтая или Саян доступны только олигархам, на Кавказе война, из доступного остались только Хибины и Урал… Приглашают вечером в гости:

- У нас горилка есть и сало!

- Спасибо, ребята, мы в завязке.

Пошли дальше. Вышли с хребта на шикарную «сыпуху» - горный склон под толстым слоем мелких камней. Спускаться по такой сыпухе – одно удовольствие! Скользишь лучше, чем по снегу на лыжах! Альпеншток, опираясь в камни чуть сзади, играет роль опоры и руля, ноги переставляешь, только чтобы скорректировать траекторию и ускорить движение. Скорость такая, что захватывает дух! Я, Лёха и Пашка спустились секунд за сорок со склона длиной метров в пятьсот! Но Галочка и Валя забастовали:

- Мы себе так все ноги переломаем!

- Да вы не бойтесь, ничего страшного! – кричали мы им снизу. – Альпеншток ставите вот так, ноги – вот так, и вперёд!

Но перебороть свой страх девочки не смогли. Спускались они минут двадцать. И подошли к нам с претензиями:

- Как вы могли нас бросить на склоне?!

- Да мы вас не бросали! Мы за вами снизу наблюдали!

- А если бы с нами что-нибудь случилось!?

Их недовольство продолжалось до ужина. Ворчание, упрёки, укоризненные взгляды… Терпеть это стало невыносимым:

- Лёха! Пошли к хохлам! У них сало с горилкой!..

В поход я взял с собой компактный радиоприёмник «Кварц». Вообще, идея брать с собой в горы радио скорее бредовая, чем полезная. Сигналы попросту не проникают в долины меж хребтов. Но на Алтае мы периодически ловили китайские и монгольские станции, в Хибинах же я рассчитывал хотя бы на финские. Но весь поход не удалось поймать ничего. В конце маршрута мы стояли в прямой видимости телевышки города Кировска. Наконец-то приёмник стал полезен, можно услышать свежие новости. Настроился на волну «Маяка», и первая же новость – про родную Рязань:

- «Администрация города Рязани с 20 августа запретила торговлю алкогольными напитками крепостью более 10 градусов в коммерческих киосках города…»

Даже радио первым делом напомнило нам о борьбе с алкоголизмом…

В последнюю радиалку пошли пятеро: Немчинов, Толстович, я, Пашка и Галочка. С перевала было видно шоссе Кировск-Апатиты. У Толстовича родилась идея смотаться в Апатиты за «вкусненьким», авось до шоссе – рукой подать. Лёха отвёл меня в сторону и зашептал:

- Тони, иди с ним. Держи деньги, водки купишь. Конец похода вечером обмоем.

- Сколько брать?

- Бери литр, лишним не будет.

Спускались с Толстовичем по набитой тропе. Неожиданно на границе леса тропа попросту исчезла. Была, и нету! Пришлось продираться через густые заросли. Постепенно спускались в долину. Вдалеке послышался лай собак. Выходим из лесу, перед нами три высоких ряда колючей проволоки, между которыми бегают овчарки. Закрытые одноэтажные здания, высокие вышки. Людей не видно. Собаки лают, но они за забором, нас не укусят. И идти вдоль забора гораздо легче, чем по непролазной чаще. Но не прошли мы и 50 метров, как вдруг загрохотала автоматная очередь, и раздался громкий голос из «матюгальника»:

- Как вы здесь оказались, вашу мать?!! А ну, проваливайте, а то сейчас собак спущу!

Дураками мы не были, нам хватило и одного предупреждения. Мало ли в России закрытых военных объектов? Бегом мы рванули обратно в лес. И остановились, только когда очутились на грунтовой дороге возле огромного щита: «Охраняемая территория. Проход и проезд категорически запрещены!» А ведь на карте в этом месте – просто лес…

Через 300 метров вышли на шоссе, и почти сразу сели в автобус. В Апатитах сразу зашли в продуктовый магазин. Толстович купил тортик и сгущёнку. Посмотрел на меня, и купил две бутылки «бархатного» пива. Видя его благодушное настроение, решил раскрыть Лехин план:

- Толстович! Лёха денег дал. Сегодня последняя ночёвка, обмыть завершение маршрута надо бы…

- Хрен с вами. Покупай, что хочешь.

Две бутылки водки пополнили нашу авоську. Правда, обмывали маршрут только я и Лёха…

На следующее утро мы с Лёхой решили пораньше свалить в Апатиты – мне предстояло зайти на почтамт, получить денежный перевод от брата. Группа должна была приехать на вокзал к вечеру.

Без проблем получив на почте деньги, мы вышли в город. Время было обеденное, и не мешало бы перекусить. В магазине купили консервов, колбасы, хлеба, а в ближайшем киоске обнаружили замечательную 70-градусную женьшеневую настойку «для наружного применения» (типа, для растираний). Бутылки 0,33, как от «Пепси-колы». И по очень смешной цене (так как данная настойка в те времена не считалась питьевым продуктом и акцизу на алкоголь не подлежала). Взяли две штучки. Чтобы не смущать народ, разместились в пределах железнодорожного депо, за кустами, на старых шпалах.

Солнышко, тепло, обед, «Женьшень»… Лепота! Я сбегал ещё за одной настойкой. Потом ещё за одной. Захотелось прогуляться по городу. Вышли к парку. В парке местные мужики пили портвейн.

- Тони, что-то мне так хочется красненького! Давай, предложим им на обмен наш «Женьшень»?

Подошли:

- Мужики, как вам такое предложение: мы вам бутылку «Женьшеня», вы нам – бутылку портвейна?

- А что меняться? Садитесь с нами, да пейте, сколько влезет!

Мужики оказались работниками местного горнодобывающего комбината – взрывники и водители. Взаимное уважение обнаружилось сразу: мы уважали их нелёгкий труд, они – наше нелёгкое хобби.

- Жаль, что вы сегодня уезжаете. Мы бы вас завтра на БЕЛАЗе прокатили... Ну, ничего, пойдёмте, мы вам музей камня покажем.

Музей оказался закрыт, но отдельные экспонаты находились и на улице.

- Что, нравится? Ну, пошли снова в парк!

Перед парком зашли в магазин. Мы достали деньги. Мужики возмутились:

- Вы гости! Угощаем мы!!!

В парке, как всегда, неожиданно из ниоткуда появился наряд милиции. И, как всегда, обычная процедура (проверка документов, укоры в нарушении морали и т.д.), завершающаяся словами:

- Так, сейчас приедет машина, поедете все «отдыхать».

- Гражданин начальник, ну, мы-то ладно, мы местные. Но эти двое – гости города! У них поезд сегодня вечером. Будьте гостеприимными. Их-то за что?

- Там разберутся.

И нас всех погрузили в УАЗик. Привезли, как оказалось, в вытрезвитель. Протокол, раздевание, опись имущества… Всё, как всегда. Волновало только одно – как бы успеть на вокзал к поезду?  Поместили нас с Лёхой в разные камеры. Условия (после походных спальников и палаток) чуть ли не курортные – белые чистые простыни, одеяла, комфортные подушки! Какой-то дедок пытается бузить. Двумя фразами его успокоил. Ещё какой-то мужичок тоже начал возмущаться. И его успокоил словесным внушением.

- Слышь ты, «пахан», ты откуда такой крутой взялся? – спросил амбал с соседней койки.

- Из Рязани я, от группы отбился.

- Рязань знаю, хороший городишко, да и ты, вроде, ничего, - пробурчал амбал и перевернулся на другой бок спать.

Мне же, несмотря на обилие «Женьшеня» и портвейна, спать не хотелось. Вернее, спать не давала одна вечная русская мысль – «что делать?» Когда выпустят – неизвестно. Успеем ли на поезд – неизвестно. Да и вернут ли менты деньги – тоже непростой вопрос.

Выпустили нас за полчаса до поезда. Вручили рюкзаки и указали направление до вокзала (пешком как раз полчаса хорошим темпом).

- А где мои деньги? У меня в клапане рюкзака деньги были!

- Какие деньги? В описи имущества никаких денег не значится. Вот твоя подпись, сам смотри! Часы, сигареты, фотоаппарат, радиоприёмник, денег никаких нет. Иди, а то на свой поезд опоздаешь!

- Так ведь в квитанции указано, что мы оплатили «мыльник»! Значит, деньги были?

- На этом твои деньги и кончились. Иди, а то и правда опоздаешь!

Спорить с властью бессмысленно. Почти бегом мы двинулись к вокзалу.

На вокзал прибежали за 10 минут до отправления поезда. Группа уже взяла билеты, но на нас с Лёхой денег не хватило, и ребята до последнего надеялись, что мы взяли билеты сами. Времени на разбор полётов не было. Мы вкратце описали ситуацию. Единственное, чем могли помочь ребята – оставить нам немного харчей. Пара банок тушёнки, сухие супы, пачка чая, несколько карамелек…

Посадили группу в вагон, вернулись на вокзал. Стали проводить ревизию снаряжения.

- Тони! – вдруг закричал Лёха. – У меня заначка осталась! Деньги под обложкой паспорта были, менты не догадались туда залезть!

На билеты заначки, конечно же, не хватило бы, но на пару бутылок «Женьшеня» и несколько бутербродов из вокзального буфета – вполне. Чёрная полоса начала окрашиваться в светлые тона.

Расправившись с «Женьшенем» и поправив здоровье, решили не усугублять своё довольно шаткое социальное положение и без приключений перекантоваться на вокзале до утра. Оккупировали две скамейки в зале ожидания. Но – белые ночи, в зале ожидания душно, сидеть на одном месте скучновато… Пошёл курить на перрон, провожать уходящие в сторону Москвы поезда.

Стоянка поезда в Апатитах от 15 до 20 минут. Едущие на курорты мурманчане уже успели отметить начало своего отпуска и в благодушном настроении выходят на перрон размять конечности. Слышу, рассказывают анекдоты. Но – ни одного нового!

- Мужики! А вы этот слышали? – и я выдал им серию новейших анекдотов про тёщу, Ельцина, чукчу и Штирлица. Разгорячившись, я снял с себя свою тюбетейку. Неожиданно в тюбетейку полетели бумажные купюры:

- Спасибо, братан! От души развеселил!

Я не сразу сообразил, за что получил гонорар, но поезд уже ушёл. Пока я обкуривал произошедшее, подошёл другой поезд. И – та же история! Хмельные мурманчане, анекдоты от них, затем от меня, тюбетейка, купюры! После третьего поезда я вернулся в зал ожидания.

- Лёха! Смотри! – и я высыпал перед ним разноцветный ворох денежных знаков. Столь удачный творческий дебют непременно надо было обмыть! Мигом слетали в знакомый нам киоск за «Женьшенем»… 

Я спал в палатке на жёстких камнях Хибин. Хоть камни и не бывают мягкими, но в эту ночь они были необычайно жёсткими и неуютно ровными. Откуда-то дул холодный ветер (откуда в палатке ветер?). Единственный плюс – не было слышно жужжания мошки. Вдруг слева от меня подножие скалы расступилось, и что-то с грохотом полетело вниз!

- Твою мать, Тони! Ты меня уже второй раз с нар сбрасываешь – раздался снизу голос Лёхи.

Я открыл глаза. Широкие металлические нары, слева от них решётка во всю стену… На мыльник не похоже, но очень напоминает «обезьянник» отделения милиции.

- Лёха, а почему мы здесь?

- Точно не знаю, но вариантов немного. Попробуй догадаться сам.

Быстро накативший абстинентный синдром дал правильный ход мыслям – банкет по поводу сольной карьеры начинающего конферансье Антонио удался на славу…

- Лёх, они на работу сообщат?

- Нет. Сказали, что сообщили бы с радостью, но им финансирование не позволяет. С их слов, мы вчера не сильно шумели. Они нас просто оградили от общества.

В 9 часов утра нас выпустили на свободу. Попасть в милицию два раза за вечер – многие могут похвастать такими достижениями? Гиннес, наверное, плачет от зависти…

Находиться на вокзале, на глазах у только-только освободивших нас милиционеров, было как-то неуютно. Решили перейти на походные условия. Рядом с вокзалом был не лесок, не парк, а как бы попонятнее объяснить… Заросли низкорослой ивы вперемешку с густым кустарником. Метров 70 в длину, метров 50 в ширину. Ни одна тропинка не вела вглубь этого природного образования. Там мы и решили обосноваться. Вытоптали кустарник, поставили палатку. На примусе вскипятили чай. Пересчитали деньги, оставшиеся от банкета. Лёха стал сводить дебет с кредетом:

- Самое главное – оставить деньги на телеграмму. Плюс – критический НЗ. «Женьшень» пить рискованно, «Балтику» - харя треснет, предлагаю по «Жигулёвскому»!

Сходили на почтамт. Женщина, которая вчера вручала нам денежный перевод, приняла от нас телеграмму с очередной просьбой о финансовой помощи.

- Как быстро сможем получить перевод?

- Приходите завтра, после обеда. Если ваша жена вас любит, после обеда деньги должны быть.

Через сутки мы вернулись на почтамт. Спасибо Лене Немчиновой, сработала она оперативно. Мигом собрали вещи на нашей «стоянке». Купили билеты на ближайший московский поезд. Зашли в привокзальный буфет, где позволили себе насладится горячими окорочками-гриль и  горячим кофе. Надо было что-то решать с продуктами в дорогу.

Из доступной (в финансовом плане) еды мы смогли позволить себе варёную картошку, буханку чёрного хлеба и большую банку сельди иваси. Не забыли и про две бутылочки «Женьшеня».

В мире немало любителей селёдки. Относился к ним и я. Но после двух дней селёдочной диеты сейчас чаще просто на неё смотрю. Окончательным селёдочным аккордом в моей селёдочной диете стало прибытие в Рязань. В Москве мы сразу пересели на рязанскую электричку. Душа предвкушала возвращение домой. Но где-то за час да прибытия мой кишечник решил, что больше не хочет переваривать солёную рыбу. И, прибыв на вокзал, я вместо радостного «Здравствуй, родной город!» кинулся в ближайший туалет! Именно в туалете вокзала «Рязань-2» и завершился мой поход в Хибины…

ТРЕЗВО:

Как бы то ни было, но поход удался. Все члены группы получили справки о прохождении «Пешеходного похода II категории сложности». Для кого-то это были первые горы в жизни. Несмотря на обилие перевалов, мы обошлись без серьёзных травм (в хорошо подготовленной группе из Истры один участник сломал руку, а второго и вовсе госпитализировали в ЦРБ г. Апатиты с переломом ноги).  И не подумайте, что мы с Лёхой только пьянствовали. Мы шли наравне со всеми, и уж редко кто взбирался на перевал быстрее меня!